Поморы — это название и самоназвание потомков древних русских поселенцев, преимущественно из Новгородской земли, заселявших с 12 по начало 18 вв. территорию юго-западного и юго-восточного побережья Белого моря. Время стирает следы. Все меньше и месте остается памятников старины, рассказывающих о наших могучих предках. В основном, о них сегодня нам напоминают обетные кресты, которых становится все меньше и меньше. Неужели мы так безразличны к своему прошлому, что не хотим сохранить о нем память? Эта статья расскажет Вам об одной экспедиции по северным землям, об оставшихся памятных обетных крестах, об истории и обычаях поморов, некогда живших на берегу Белого моря…
«На пристойном месте, которое у моря блиско и на высоте издалека видно, скласть из камней высокой маяк и на нем утвердить великой деревянной крест… и прежде отъезду вырезать при оном кресте литерами на доске или лучше начертать и смолою вычернить на камне имена судов и командиров, год, месяц и число, когда сие место российскими мореплавателями искано…» — так писал Михаил Васильевич Ломоносов в 1763 году в Примерной инструкции морским командующим офицерам, отправляющимся к отысканию пути на восток Северным океаном.
Русский Север всегда стоял лицом к морю, и русский помор не мыслил себе жизнь без моря. Море накладывало зримый и незримый отпечаток на хозяйственный и бытовой уклад значительной части населения всего региона.
На одной из могил на далеком Шпицбергене над останками неизвестного мореплавателя стоял крест с вырезанной надписью. Вот часть перевода этого текста: «…тот, кто бороздит море, вступает в союз со счастьем, ему принадлежит мир, и он жнет не сея, ибо море есть поле надежды. Надежда и удача — вот две сестры, на счастливое сочетание которых всегда уповал мореплаватель, всякий раз надеясь на хороший попутный ветер, удачный промысел и на возвращение домой на берег. Недаром одна из старинных поморских пословиц утверждала: «Море — наше поле.
Издавна скудость почв понуждала северного крестьянина обратить свои взоры на другое «поле» — море и заняться опасными и нелегкими морскими звериными и рыбными промыслами. И труден и нелегок, а порой и совсем горек был «хлеб» этого голубого поля. А неизведанность пространств арктических морей, начинавшихся нередко прямо у порога родного дома, неудержимо влекла и манила. Но восхищение красотами и силами стихий шло рука об руку с многовековым накоплением практических сведений об этом районе и выработкой наиболее рациональных правил поведения человека в специфических условиях Севера. Сами поморы закрепили свои практические знания, накопленные веками освоения Арктики, во многих документах — знаменитых поморских лоциях, старинном морском уставе новоземельских промышленников, других документах.
Один из таких документов — описание морских промыслов населения Севера, составленное в конце XVIII столетия. Ценность этого исторического источника поистине трудно переоценить — перед нами своеобразная поморская энциклопедия, запечатлевшая на своих страницах уровень хозяйственного освоения одного из труднодоступных районов Восточной Европы.
«Однако главнейшие упражняются в звериных промыслах, в которых равномерно участвуют и все вышеименованных мест жители (то есть жители городов Архангельска, Холмогор, Онеги, Кеми и Колы, отчасти Архангельской, Холмогорской и Кольской округ крестьяне) с тою разницею, что мезенцы промыслы производят единственно на Новой Земле и на мысу, Каниным Носом называемом, а архангельские, онежские, и кем ские, и Кольские жители хотя и промышляют на Новой Земле, но более на островах Шпицберген и в Гренландии, которые у простого народа вообще известны под именем Большого и Малого Груманта» — так документ фиксирует традиционные, сложившиеся за века основные районы арктических морских промыслов. А сложение этих районов — Беломорского, Баренцевского, Новоземельского, — естественно, произошло не сразу, и не одно поколение поморов приложили к этому свои знания, упорство, а нередко им приходилось и голову сложить!