В окрестностях Серпухова
На фото: церковь Рождества Богородицы в селе Подмоклово.
По окрестностям Серпухова — село Подмоклово. «Село Подмоклое селением речки Демьяновки, на ней три пруда…». Старинное село с усадьбой (первое упоминание в 1648 г.) расположено за Окой, напротив Серпухова, но уже на древней Тульской земле. Летом окский катер подходит к пристани у высокого правого берега Оки, близ Подмоклова. Ступая на территорию этой загадочной, некогда пышной резиденции князей Долгоруковых, ощущаешь неумолимый бег времени.
От жилого комплекса, живописно располагавшегося на верхней береговой террасе Оки, сохранился лишь правый флигель в стиле раннего классицизма. Почти заросли два партерных пруда, разделенные дамбой. Перестроены до неузнаваемости хозяйственные постройки рубежа XVIII-XIX веков. Находившийся между ними и главным домом «плодовитой сад» исчез бесследно. Замечательный террасный парк с остатками каскадных прудов в окружающих усадьбу оврагах сильно запущен.
Несмотря на это, в усадьбу совершаются целые паломничества. Своей широкой известностью Подмоклово обязано уникальной церкви Рождества богородицы, архитектура которой с давних пор вызывает у зрителей незабываемые эстетические переживания.
Многие исследователи, плененные красотой и оригинальностью замысла храма-ротонды, пытались установить его автора, выяснить историю создания и объяснить возникновение столь редкого памятника. Многое остается загадочным до сих пор. Общеизвестным фактом является то, что Рождественская церковь была построена в 1754 году.
Однако закладка храма произошла много раньше. Строительство церкви началось еще в 1714 году князем Григорием Федоровичем Долгоруковым. Что помешало в то время возвести храм — неизвестно. Вероятно, указ Петра I, запрещающий повсеместно, кроме Петербурга, возводить каменные здания, вышедший в 1714 году, сыграл здесь не последнюю роль.
Легенда утверждает, что будто бы в подмокловском приходе предполагалось совершить бракосочетание императора Петра II с Екатериной Алексеевной Долгоруковой, обрученных в 1729 году. Если допустить, что в этой легенде есть доля истины, то возможно предположить, что именно тогда и были сделаны попытки возобновить строительство. Это было время большого могущества семьи Долгоруковых, выигрывавших борьбу за захват власти у самого Меншикова. Неожиданная смерть Петра II в 1730 году в Москве, куда на царскую свадьбу уже стало съезжаться «шляхетство» (дворянство), рушит все расчеты Долгоруковых.
После воцарения Анны Ивановны Долгоруковы подвергаются гонениям, а сама «государыня-невеста» ссылается в Березов. При таких обстоятельствах строительство подмокловского храма задерживается еще на многие годы. Лишь в середине пятидесятых годов секунд-майор князь Николай Сергеевич Долгоруков завершает начатое дедом строительство и подает прошение об освящении храма.
Церковь-ротонда выстроена на нижней береговой террасе, зрительно закрепляя композиционную ось всей усадьбы. Центральная аллея серебристых тополей, спускающаяся с парадного двора, подводит к двухсветной ротонде, перекрытой полусферой ребристого купола с люкарнами и завершенной массивным световым барабаном. Церковь окружает шестнадцатипролет-ная аркада, по верху которой проходит открытая галерея. Над аркадой на тумбах венчающей балюстрады стоят шестнадцать статуй святых и апостолов, изваянных из местного белого камня. Динамика и экспрессия фигур помимо их индивидуальной, подчас почти чувственно-конкретной трактовки предельно усилена расстановкой по кругу, так что при обходе церкви возникает бесчисленное множество ракурсов и композиционных сочетаний. Круглая скульптура контрастно воспринимается на фоне замечательной резьбы стен ротонды. Белокаменное кружево заполняет плоскости пилястр и образует рельефный фриз на уровне их капителей, покрывает кронштейны ритмично меняющихся оконных сандриков и сверкает в’ обрамлениях люкарн. Просторный интерьер храма, украшенный пилястрами и крепованным карнизом, вторит богатству его внешнего убранства.
Припоминая характерные черты творчества ведущих зодчих того времени — Растрелли, Бланка, Ухтомского,- мы должны отметить, что архитектура подмокловского памятника стоит особняком и, скорее, тяготеет к принципам европейского барокко. В то же время огромный талант и размах фантазии этих корифеев русской архитектуры — гарантия того, что и подобное сооружение было вполне по силам каждому из них. Бесспорно одно — в Подмоклове работал высокоодаренный мастер. Его произведение, вобрав в себя достижения таких шедевров, как церковь в Дубровицах и ротонда собора Новоиерусалимского монастыря, открывало новые пути, являясь одним из предвестников приближающегося классицизма.