страны арктики

Рубрики

После долгого перерыва в Серпухове

После долгого перерыва в Серпухове было построено еще два храма: Жен-мироносиц в Сельце (1685) и Георгия на посаде (1694). Последний уже в середине XVIII века был разобран для строительства новой церкви, и облик его нам неизвестен. Мироносицкая же церковь простояла до 1930-х годов, украшая высокую береговую террасу реки Нары и красивую ромбовидную площадь на Московской улице.

Небольшой объем строительства определял в основном ту зависимость от развитых художественных центров, которую мы наблюдаем в Серпухове на протяжении всего XVII столетия. Архитектура Мироносицкой церкви указывает на влияние искусства Москвы. Карниз сочного рельефа, декоративные кокошники с килевидными завершениями и компактное пятиглавие на стройных барабанах небольшой бесстолпной церкви типичны для московского зодчества середины XVII века.

История собственно серпуховской архитектуры начинается одновременно с наступлением нового века. И хотя еще в 1696 году в кремле был построен столь характерный для московского барокко Троицкий собор, уже в памятниках начала XVIII века появляются некоторые не очень значительные, но заметные местные особенности.

Строго говоря, в первые десятилетия XVIII века в Серпухове не было своей школы архитектуры. Зодчие используют архитектурные формы конца XVII века, причем в этот период объектом вдохновения для серпуховских строителей служит Троицкий собор.

Кажется невероятным, что серпуховская «школа» вышла из архитектуры московского барокко. Но ведь помимо стремления к острой выразительности и насыщенности архитектурного декора этот стиль тяготел и к пластическому совершенству и ясности звучания объема. Серпуховские мастера стали развивать именно эти последние качества.

Их идеалом стала суровая монументальность и величественность зданий. Эта направленность местной «школы» зодчества коренным образом отличается от архитектурной практики других центров интенсивного строительства XVIII века, где на базе московских, реже петербургских объемно-планировочных решений происходила разработка собственных декоративных приемов (Великий Устюг, Торопец, Кашин, Переславль-Залесский и т. п.).

Однако в этом не было ничего необычного, подобную задачу ставили перед собой и ростовские зодчие, добиваясь крайнего лаконизма и выразительности объемных решений на фоне гораздо более буйного «узорочья» XVII века.

Читатель, вероятно, уже обратил внимание на кавычки в термине серпуховская «школа». В данной популярной книге, где впервые публикуется столь полный материал о художественном наследии Серпухова, была бы не совсем уместна основательная научная атрибуция ответственного понятия новой архитектурной школы. Откладывая эту задачу до более удобного случая автор все же решил ввести понятие серпуховская «школа», но смягчив его и придав новому термину проблематичный характер. Думается, что эта осторожность не повлияет на восприятие читателями интересных памятников, созданных местными мастерами.

Русские зодчие не мыслили сооружение отдельно, без связи с окружением, городским пейзажем и природным ландшафтом. Так в Серпухове рождались ансамбли приходских церквей, которые складывались в единую композиционно-видовую систему, например, ансамбль посадских храмов (Троицкая, Ильинская, Успенская церкви), поставленный над «перекопом», прямо за кремлевским холмом, и поражающий бесчисленным разнообразием ракурсов и композиционных сочетаний.