В Нижнем Новгороде издалека, еще с Верхне-Волжской набережной, открывается живописный вид на строения Печерского монастыря, стоящего в полугоре волжского берега. В XIV в. Печерский монастырь находился на самой вершине берегового склона, в котором были выкопаны кельи и переходы, подобные подземельям Киево-Печерского монастыря, откуда пришел на Волгу основатель обители Дионисий. Энергичный и высокообразованный руководитель сумел не только экономически укрепить новый монастырь, но и придать ему значение авторитетного для Древней Руси культурного центра. В XV-XVI вв. Печерский монастырь играл заметную роль в освоении новых районов, в культурной и хозяйственной жизни Поволжья. О его богатстве и значении в это время можно судить по наличию каменных церквей, которых немного было и в самом Нижнем Новгороде.
В 1597 г. разразилась катастрофа, нередкая на оползневых склонах высокого правого берега Волги. Вся площадка, где стоял монастырь, сдвинулась вниз, сместившись более чем на 100 м. Восстанавливать постройки на прежнем месте оказалось невозможным, и монастырь был перенесен почти на версту ближе к городу, туда, где он стоит и теперь. Войны и разруха начала XVII в. задержали строительные работы. Первое каменное здание — Вознесенский собор — возводил или, возможно, достраивал «царский каменных дел подмастерье» Антип Константинов-Возоулин, один из зодчих Архангельского собора в кремле. Прямых документов о его участии в строительстве, правда, не сохранилось. Резолюции Приказа каменных дел на просьбах монастырских властей отпустить мастера для выполнения этих работ звучат весьма уклончиво.
В стране, разоренной войнами начала XVII в., не хватало ни средств, ни квалифицированных кадров для строительства каменных сооружений, в то же время международная обстановка требовала укрепления западной границы. Неоднократные прошения монастырских властей обычно получали отказ в московских Приказах. И все же летом 1631 г. мастер Федор Опарин с артелью костромских каменщиков начал кладку белокаменного подклета Вознесенского собора.
Приехали они в Нижний из Костромы, по-видимому, без ведома Приказа каменных дел, почему и вынуждены были уехать, не закончив работы. В апреле 1632 г. из Москвы пришло строгое предписание: «…нижегородских недосыльных каменщиков и кирпичников и горшечников…сыскав за поруками выслать к нам к Москве для нашего Вяземского городового каменного дела…», то есть для постройки крепости в Вязьме. В той же грамоте особо отмечалось, что по данным, имеющимся в Приказе, в Печерском монастыре работают сорок человек каменщиков из костромского Ипатьевского монастыря, которых надлежит, «сыскав… выслать их к нам к Москве нарочно с приставом». Однако ко времени получения распоряжения ни этих каменщиков, ни Федора Опарина в Нижнем Новгороде уже не оказалось.
По-видимому, монастырские власти были предупреждены о готовящемся розыске и заранее позаботились о продолжении строительства: еще в 1631 г. они просили у царя и патриарха разрешения взять бутовый камень, известь и «железные снасти», оставшиеся от работ в Нижегородском кремле, а также перевести на постройку Вознесенского собора царского каменных дел подмастерья Антипа (Константинова), пасынка Возоулина, и работавших с ним каменщиков.
В документе не упоминается Лаврентий Возоулин, вероятно, из-за его преклонного возраста или даже смерти. На обороте прошения сохранилась пометка: «По Государеву указу нынешнево лета будут многие Государевы дела, а вам нынешнево лета того каменного дела не делать».
Осталось неизвестным, каким образом настоятель монастыря архимандрит Рафаил сумел обойти все эти запреты: на стене Вознесенского собора была каменная плита с надписью, свидетельствующей, что постройка его начата 1 октября 1631 г. и закончена 3 июня 1632 г.